АРХИВ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА
Дмитрий Медведев в программе "Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым"
Авторская программа «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым», телеканал НТВ. Эфир 22.10.06. Гость программы - первый вице-премьер правительства РФ Дмитрий Медведев.
Соловьев: Прошел ровно год, как Президент провозгласил программу «Инвестиции в человека». Поэтому, очевидно, можно делать какие-то предварительные выводы из того, как она работает. Сегодня у нас есть уникальная возможность поговорить с человеком, на которого возложена труднейшая проблема, в нашей неповоротливой стране с ее коррумпированными чиновниками и природным желанием переложить ответственность на другого выполнить эту миссию, причем, в кратчайшие сроки.
Впервые в это здание телецентра на встречу со зрителями пришел представитель власти столь высокого уровня, это Председатель Совета по реализации приоритетных национальных проектов, первый заместитель Председателя правительства Дмитрий Анатольевич Медведев.
(аплодисменты)
Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич, прошу вас.
Дмитрий Анатольевич, получилось, что на национальные проекты бросили вас, то есть, если угодно, основные болевые точки находятся вот под вашими чуткими пальцами, из этих болевых точек, видите ли, как писал дедушка Ленин, ту слабое звено, уцепившись за которое можно вытащить всю цепь?
Медведев: А такие звенья как раз и были выбраны в качестве ориентиров. Ведь на самом деле ни один нацпроект не преследует цели решить одномоментно все те проблемы, которые копились годами и особенно стали острыми в последнее десятилетия. В здравоохранении – это качество медицинской помощи, это готовность врачей оказываться высококвалифицированную и иногда и высокотехнологичную помощь; в образовании – это, соответственно, все то, что связано с состоянием нашей школы, как общеобразовательной, так и высшей. В сельском хозяйстве этих проблем еще больше на самом деле, потому что сельское хозяйство у нас развивалось очень по причудливому сценарию последние 70-80 лет. И, естественно, мы должны не только достичь утраченных каких-то за последние годы уровней, но и просто вывести сельское хозяйство на другой принципиально уровень развития.
Ну, и, наконец, жилье - там вообще одна сплошная проблема. Советская власть десятилетиями пыталась решить жилищную проблему, десятилетиями. И определенных успехов в 60-70-е годы добилась, во всяком случае, в тот период, когда произошел такой идеологический переход от понимания того, что и «в коммуналке поживут», до констатации того, что каждому человеку все-таки нужна для нормальной жизни отдельная квартира.
Соловьев: Каждой советской семье - отдельную квартиру! Ну, смотрите, вы профессиональный юрист с замечательным академическим прошлым, и вынуждены заниматься проектами, каждый из которых впрямую никогда не имел отношений к вашему прошлому, как удается разобраться, как удается вычленить приоритеты и выстроить команду?
Медведев: Ну, я же не из безвоздушного пространства образовался? Значит, каждый из этих проектов имел самое непосредственное отношение к моему прошлому, как и к прошлому любого человека. Я точно так же, как и все другие люди, жил в тех квартирах, которые раньше давались советским гражданам сначала в коммунальной, а потом в малогабаритной в Петербурге, тогда еще Ленинграде; я точно также ощущал на себе все прелести развития сельского хозяйств, когда невозможно было купить ни фруктов, ни овощей в течение года, кроме нескольких месяцев, и я точно так же, как и все остальные, ходил и хожу в поликлинику. Так что считать, что начальник, который раньше этими вопросами не занимался, впоследствии был направлен партией и правительством на соответствующее задание, в котором ничего не понимает, как мне кажется, не очень верно. Именно потому, что каждый из нас…
(аплодисменты)
Медведев: … с этим сталкивается постоянно.
Соловьев: Дмитрий Анатольевич, а не хочется просто махнуть рукой и сказать, слушайте, невозможно с вами разобраться, идите вы все, а я пойду книги писать?
Медведев: Конечно, хочется. Но я так не делаю, потому что если я начну махать руками, будет скверно, потому что все-таки на мне довольно большой ворох обязанностей, и я себе таких вещей плохих позволить не могу.
Соловьев: Но хочется ведь иногда?
Медведев: Хочется, конечно.
(аплодисменты)
Соловьев: А вот что больше всего раздражает, ну, смотрите, национальные проекты вроде есть, но постоянно от людей слышу какой-то негатив, может быть, у нас национальная особенность такая, что чтобы не делалось, мы сначала видим негатив?
Медведев: Вы знаете, я думаю, что здесь несколько причин. Первая причина заключается в том, что значительная часть наших людей все-таки еще надеется на то, что все проблемы должно решить государство, а мы понимаем, что в современном обществе это не так, и что часть проблем действительно обязано обеспечить государство, должно создать стартовое условие, а часть проблем они должны решать сами. Это первое.
А второе, и что, может быть, не менее важно, вот когда говорят о национальных проектах, что что-то не идет, что-то не получается, на мой взгляд, есть две вещи, во-первых, о национальных проектах знает больше половины нашего населения, вот назовите мне хоть одну другую тему, по которой бы люди были лучше осведомлены?
Соловьев: Согласен.
Медведев: Конечно, люди хотят, чтобы перемены были быстрее, мне самому бы этого хотелось. Вот в чем цель сегодняшней работы, той работы, которую мы сейчас ведем – в том, чтобы создать условия для движения вперед, создать такие инструменты, которые будут работать в будущем, а не решать одномоментно все проблемы.
Соловьев: А кто мешает, ну, вот кто мешает решить проблему доступного жилья? Народ говорит взятки там, взятки сям, землю не получить, дом не построить, обманутые инвесторы, и думаешь, Господи, ужас-то какой?!
Медведев: Я наверное поступил сейчас неправильно, если бы сейчас начал перечислять врагов народа в лице бюрократии…
Соловьев: А жаль…
Медведев: Значит, отдельных представителей этого доблестного класса на местах и так далее.
Соловьев: То есть, пароли, явки, адреса не прозвучат сегодня?
Медведев: Значит, здесь нет. Что же касается реальных проблем, то, конечно, мешает наша неорганизованность, мешает именно тот стереотип поведения как чиновника, так, кстати, иногда и бизнесмена, который формировался годами – вы меня «не трогайте это все само рассосется. Через какое-то время они поймут бесперспективность и не будут ничего от меня требовать».
Так вот применительно к этим задачам можете не сомневаться – не рассосется. Во-первых, потому что эти задачи фундаментальные, за нас их никто не решит, а во-вторых, есть решимость и есть возможность их сегодня решить.
Соловьев: А возможность в чем состоит? Ну, это как осуществляется, то есть, вы сняли трубку, позвонили губернатору, он позвонил мэру и сказал, так, если к сроку не будет, все, партбилет на стол!
Медведев: Значит, это, кстати, довольно эффективная была мера воздействия, но сегодня не работает. По вполне понятным причинам…
Соловьев: ...партбилет.
Медведев: Значит, есть другие не менее эффективные, телефон, конечно, остался, значит, остались и решения, которые принимаются, нужно не только звонить и бумажки писать поручения, но и ездить смотреть, что происходит.
За последнее время я, кстати, довольно много регионов посетил, и хочу сказать, что в целом картина, хоть и пестрая, но, на мой взгляд, вполне оптимистическая. Но, конечно, когда попадаешь вот в конкретные места, понимаешь, что в одном месте есть одни проблемы, в другом есть другие проблемы. Значит, и разобраться в них можно только, погрузившись в проблематику конкретного региона.
(Аплодисменты)
Соловьев: Когда мы говорим вот о болезненных для каждого россиянина вопросов, то, конечно, это, ну, в первую очередь жилье. Но как-то так получается, что в нашей стране жилье – это основа основ. Вот ну никуда от этого не деться. Что говорят цифры? Вот за последний период времени наблюдается вот такой реальный рост, не только цен на жилье, но и конкретных метров?
Медведев: В нашей стране 80% населения считает, что человек является материально обеспеченным, благополучным, добившимся в жизни результатов, если имеет отдельную квартиру или дом. Вот вдумайтесь в эти цифры. Я думаю, что мы все настолько истосковались по своему жилью, что ставим это на передний план. Так, кстати, не во всех государствах. Там говорят о своем деле, бизнесе и так далее. А для нас мерило мерил, основной критерий – это недвижимость, жилье.
В этом году, несмотря на все трудности, о которых я могу сказать чуть позже, мы все-таки выходим на запланированные к строительству объемы жилья – порядка 50 миллионов квадратных метров.
(Аплодисменты)
Соловьев: Это много или мало?
Медведев: Это как раз столько, сколько мы на этот год планировали, имея в виду задачу – вывести к 10-му году объемы строительства жилья на уровень в 80 миллионов квадратных метров по году. Это как раз то, что позволяет решить жилищную проблему, если двигаться по динамике, а не застыть на этих 50 миллионах.
Теперь об отношении другой цифры, которая, на мой взгляд, еще более отрадная, хотя и по-разному оценивается. Общее количество договоров об ипотечном кредитовании в этом году превысит объемы порядка 110-115 миллиардов рублей. И это тоже довольно серьезное кратное движение вперед.
Соловьев: То есть люди опять начинают верить?
(Аплодисменты)
Медведев: Люди начинают верить не только в то, что им деньги дадут, но, во-первых, в то, что они способны их отдать, и что за эти деньги можно купить жилье даже при понимании того, что в ряде регионов происходят скачкообразные толчки цен на жилье.
Соловьев: А почему они происходят?
Медведев: Ну, не буду читать занудных лекций, говорил об этом неоднократно. Причины, конечно, комплексные, это не только нерасторопность бюрократов или какие-то отдельные действия, хотя, безусловно, что и чиновники там, на местах, наверное, не всегда на высоте, но это комплекс проблем. Во-первых, у нас давным-давно не занимались инженерной инфраструктурой. Вот как в советские времена заложили, так вот то, что есть, то есть. После этого ставили дома по точечному принципу: вот сюда воткнули, сюда воткнули, ну и все. А нам-то нужны новые города. По сути, нам нужны новые районы, где живут тысячи и тысячи, десятки тысяч людей.
Соловьев: То есть это миллионы и миллиарды, вложенные..
Медведев: Миллионы и миллиарды средств, вложенных в инженерную инфраструктуру. Они вкладываются далеко не везде. И мы сейчас стараемся стимулировать при помощи предоставления соответствующих гарантий регионы к тому, чтобы они сюда вкладывались.
Соловьев: А кто должен вложить? То есть Чубайс что ли опять?
Медведев: Почему Чубайс?
Соловьев: Ну если речь идет об электроэнергетике. Потому что очень многие ведь жалуются на то, что дом-то мы поставить можем, но когда речь начинает заходить о подключении, то легче сразу пойти и повеситься, потому что просят столько денег и надо с таким количеством договариваться, что жить не хочется.
Медведев: Инженерная инфраструктура – это же, во-первых, не только электричество, это и все другие коммуникации. И, во-вторых, это, конечно, забота государства в широком смысле этого слова. Это, прежде всего, ответственность региональных властей. Но у них должен быть инструмент, потому что у них тоже куча проблем и денег далеко не на все хватает. Вот этот инструмент – гарантии - гарантии, позволяющие им привлечь дешевые кредиты. Именно продвижением этих гарантий мы и занимаемся.
И еще одна идея возникла. У нас, хотя и говорят, что вот земля уже по сути является объектом товарного оборота, там, земельный кодекс действует, тем не менее, вот даже заложить землю под кредит ни муниципалитет, ни регион не могут. А во всем мире основные деньги всегда даются под недвижимость. Понятно, что речь не идет о продаже. Но банк должен иметь какое-то обеспечение. А регион должен иметь соответствующую ценность, которую под этот кредит можно дать. И вот возможность выдавать кредиты под залог земли – это одно из новых направлений, о котором мы сейчас говорим.
(Аплодисменты)
Соловьев: Это хорошее направление. Оно разумное. Но когда мы говорим о квартирах, меня очень сильно смущает, что с одной стороны, замечательно, что строятся новые объекты, а с другой стороны, я не очень понимаю, кто может себе позволить роскошь там купить квартиру. Ну, может быть, это связано с тем, что я живу в Москве и смотрю на московские цены, Ну, хорошо, ряд телевизионных ведущих и ряд федеральных министров, которые получат из доли города. А остальные как?
Медведев: Значит, вопрос…
(Аплодисменты)
Медведев: …абсолютно справедливый. И ответ на него простой на самом деле. Он заключается в том, что в каждом регионе своя специфика – то, о чем мы говорили. Вот уже стал таким классическим регионом пример с Кемерово. Там ведь тоже проблем достаточно, и ветхого жилья очень много, и других проблем. Но там почему-то рост стоимости жилья за этот год в два раза меньше инфляции – 4%.
Соловьев: Молодцы.
Медведев: Значит, можно этим управлять. А другой пример – это пример столичного города. Но я бы сразу же оговорился. Дело в том, что традиционно все-таки цены на жилье в столицах во всех странах мира, они существенно выше, чем в регионах, ими тоже нужно стараться управлять, и это ответственность московских властей.
Соловьев: А реально у нас существует рынок? Потому что ведь все настолько зависит в жилищном строительстве от воли конкретного чиновника, при том не вашей, и не федеральных министров, а маленького конкретного чиновника на местах. Надо собрать море подписей, раздать сумасшедшее количество денег. И ты от них зависишь так, что ни о каком честном рынке ведь и говорить невозможно. Слава Богу, если жена угадала с мужем, либо папа с сыном, а так все.
Медведев: Или муж с женой.
Соловьев: Или муж с женой, да.
Медведев: Значит, рынок-то существует…
(Аплодисменты)
Рынок существует, но он кривенький такой на самом деле. Это так.
Соловьев: И летает так низехонько-низехонько.
Медведев: Да, да, да. Значит, кривенький, потому что, вы правильно говорите, вот те же самые земельные участки во многих регионах оказались изъяты из обращения. На них выдавались там специальные документы, и, по сути, они прятались под сукно в расчете на то, что капитализация земли вырастет, цены станут другие, и мы в какой-то момент вот эту ренту, которую на самом деле мы получили, располагая соответствующим креслом, пустим в обращение. А пока прибережем. Поэтому у нас десятки тысяч гектаров, вдумайтесь – десятки тысяч гектаров, пригодных под строительство, которые спрятаны для того, чтобы затем поиграть на ценах.
Соловьев: На спокойную старость.
Медведев: На спокойную старость. И вот задача как раз, в том числе федеральной власти сейчас – эти земли вытащить обратно.
Соловьев: То есть старость будет беспокойной.
Медведев: У кого-то.
Соловьев: Что, может быть, и неплохо.
Медведев: Что, может быть, и неплохо.
Соловьев: А будут когда-нибудь громкие судебные процессы, стучание кулаком по столу, крики: «Проворовался!», там, не знаю, «губернатор, мэр, чиновник – в тюрьму!».
Медведев: А вообще вам бы хотелось?
Соловьев: Ага.
Медведев: Понятно.
(аплодисменты) Значит, я не уверен, что при помощи громких процессов такого рода достигается положительный эффект, тем более, что в нашей истории их было много, а качество этих процессов было известное. Вот. Но очевидно, что тот, кто ворует, тот, конечно, должен понимать, что возмездие от государства должно придти, и придти неминуемо.
Соловьев: Я почему говорил, что мне хотелось бы, чтобы посадили, потому что, ощущение, что мы живем в чиновничьем феодализме, потому что человек абсолютно бесправен и у него нет никакой возможности достучаться и сказать, что «граждане, родненькие, больно». Если посмотреть, что делают с бизнесменами, это уже просто не поддается никакой критики. У людей руки опускаются, потому что их и не слышат, и они не знают, к кому идти. А если бы не было такой кастовости, если бы вы все-таки сказали, что «вы знаете, чиновники тоже каста прикасаемых и среди них тоже есть воры».
Медведев: В качестве касты неприкасаемых, слава Богу, чиновников уже никто не воспринимает. Значит, и каждый из чиновников прекрасно понимает, что гораздо спокойнее на будущее все-таки делать свое дело правильно, а не рассчитывать на какую-то сиюминутную выгоду.
Это вот, знаете, классический пример там с американским полицейским, значит, когда американский полицейский там или какой-нибудь другой полицейский из развитой страны стоит на дороге, и ему кто-то предлагает взятку. Он же ее не возьмет, и не потому, что у него все великолепно в материальной сфере, а потому что он может больше потерять, Так вот такое ощущение того, что можно потерять больше, чем приобрести, должно присутствовать у любого чиновника. Вот в этом я с вами согласен.
Соловьев: Дмитрий Анатольевич, а вот находясь на очень высокой правительственной должности, не наступает разочарование в человечестве?
Медведев: Не-а. Наоборот. Работа настолько важная и интересная, и это не фигура речи, это правда, что когда ты смотришь за тем, как те или иные проблемы выглядят, и понимаешь, что у нас есть реальная возможность эти проблемы решить, возникает желание работать.
Соловьев: То есть руки не опускаются.
Медведев: Нет.
Соловьев: А вы для себя внутренне как определили период работы? Потому что, ну, когда говоришь с ребятами из бизнеса, они говорят: «Так, в 45 – на пенсию». Когда говоришь с учеными: «Ну, вот получу Нобелевскую и тут такое устрою». Вот у вас какой такой внутренний Монблан, который вы хотите взять и которого вы хотите достичь?
Медведев: Да нет у меня такого Монблана на самом деле, и, скажу откровенно, я и на государственную службу не стремился. Жил себе, занимался своими делами, мне это все нравилось и, по-моему, кое-что даже получалось. Но когда предложение было сделано, я согласился и нисколько об этом не жалею, потому что работа, как принято говорить, очень и очень интересная. В этом смысле я получаю сиюминутное удовольствие оттого, что делаю. Мне просто нравится этим заниматься. Мне кажется, это самое главное для человека. (аплодисменты)
Соловьев: А при таком роде работы остаются друзья? Или уже есть только коллеги?
Медведев: Ну, ответ прост: друзьями, конечно, как правило, являются люди, с которыми ты знаком, ну, практически вот с такого периода – со школьной скамьи там, из университета. Поэтому такие друзья остаются, только их немного. Ну, и слава Богу.
Соловьев: Но они заходят?
Медведев: Они не только заходят.
Соловьев: Они подходят и говорят: «Старичок, тут обратились с просьбой очень хорошие люди, уважаемые. Вот можно им чуть-чуть помочь?».
Медведев: Я, наверное, правильных себе когда-то друзей выбрал. Ни разу такого не было. Вот можете верить или нет – никто из них не подошел и не сказал: «Вот тут бумажку передали. Нельзя ли что-то сделать?».
Соловьев: Вот здесь вот крючочек поставить.
Медведев: Крючочек поставить. Может, поэтому мы и дружим. (аплодисменты)
Соловьев: Ага. Теперь понятен один из критериев. (аплодисменты) Вас самого не огорчает, что без вашего ведома, как я понимаю, вас сделали участником президентской гонки-2008. Это не влияет на ваши отношения с Сергеем Борисовичем Ивановым?
Медведев: Меня, конечно, огорчает то, что меня сделали участником каких-то гонок. Но на отношения с Сергеем Борисовичем Ивановым это не влияет никак. Мы встречаемся, общаемся и находимся в приятельских отношениях. Вот вчера ходили смотрели концерт «Дип Пёрпл».
Соловьев: Подтанцовывали?
Медведев: Ну, мы умеренно себя вели. Мы только хлопали.
Соловьев: Но если я правильно помню, то любовь к «Дип Пёпл» это с давних времен, как и вообще увлечение музыкой.
Медведев: Да, да, оттуда, из детства. Я теперь как человек более взрослый стал таким «всеядным» - слушаю то, что в детстве слушал, как раз типа группы «Дип Пёпл», слушаю какую-то новую музыку, слушаю классику. Просто всё это классно.
Соловьев: А на музыкальном инструменте…
Медведев: Вот чего нет, того нет. Я считаю, что лучше слушать правильные образцы, чем утомлять своих соседей и родственников. (аплодисменты)
Соловьев: Это хорошая мысль.
Когда смотришь на заседания правительства, видны личные отношения между разными министрами. У вас бывает, что личные хорошие отношения входят в конфликт с профессиональными, и наоборот?
Медведев: Мне, конечно, на этот вопрос нелегко ответить. Может быть, кто-то считает из моих коллег иначе, но мне кажется, что нет. Я стараюсь придерживаться ровных отношений с коллегами, даже тогда, когда-либо у меня появляется повод быть кем-то недовольным, либо у моих коллег, недовольных моей работой.
Соловьев: И как прошла притирка с Михаилом Ефимовичем Фрадковым? То есть вот сейчас система отношений. То есть не возникает вопросов, где чья рука – владыка?
Медведев: Ну, отношения совершенно нормальные, хорошие, рабочие. Михаил Ефимович – премьер, значит, и из этого все вытекает. Значит, мои функции гораздо более скромные – я занимаюсь вот порученным мне участком. Все в порядке.
Соловьев: Это важно. Важно, чтобы наверху было всё… взаимопонимание. Мы ненадолго прервемся, а сразу после рекламы у наших уважаемых гостей студии будет уникальная возможность пообщаться напрямую с Дмитрием Анатольевичем Медведевым.
Прошу вопросы аудитории. Пожалуйста.
- Дмитрий Анатольевич, скажите, пожалуйста, а не являются ли национальные проекты определенной пиар-акцией, направленной на получение голосов на предстоящих выборах, потому что те материальные средства, которые направлены на национальные проекты, они очень большие.
Медведев: У нас, наверное, с вами разный счет, я вам скажу, что в следующем году…
Соловьев: А мы все ищем тайных подпольных миллиардеров, вот они, среди нас.
Медведев: Хорошо, что у нас люди так оценивают возможности государства, значит, в следующем году на национальные проекты предполагается направить 230 миллиардов рублей и плюс 33 миллиарда рублей вот на те самые государственные гарантии под жилищное строительство. Для нашего государства это пока весьма приличные деньги. Ну а что касается пиар-акции, понимаете, можно сколько угодно рассуждать о пиаре, о том, что власть имитирует деятельность, на самом деле занимается этим для каких-то целей, но мы-то с вами прекрасно понимаем, мы же все-таки ногами по земле ходим, что эти задачи действительно являются важнейшими в нашей стране. Поэтому любая власть должна будет этим заниматься, причем, обязана это делать максимально интенсивно. (аплодисменты)
Соловьев: Послушайте, а зачем же власть, которая не хочет, чтобы ее переизбрали, это какая-то странная власть, а то иначе она приходит, выдавливает страну и говорит: до свидания?! Это нормально, когда власть хочет, чтобы избиратели ее любили, и если тем более она при этом тратит деньги для избирателей, и слава Богу, на этом построен основной сюжет всех демократических выборов.
Медведев: Вы знаете, я бы говорил даже не только и не столько о пиаре, потому что он всегда вот этот термин он у нас в стране…
Соловьев: Негативный…
Медведев: …имел негативный характер, но о том, что делается, конечно, люди должны быть информированы. А во-вторых, и это главное на самом деле, главное то, что люди должны понимать, какие у них есть возможности. Вот я уверен, что далеко не все у нас знали, что вот этими кредитными средствами, которые идут по национальному проекту в области аграрного бизнеса, сегодня можно легко воспользоваться, по мере движения этого проекта, наши селяне узнавали об этом. В результате возникли очереди в банках, такого никогда не было, чтобы люди приходили, занимали в четыре утра очереди в банке.
Соловьев: Люди начинают путать с налоговой инспекцией, обычно они в налоговую занимают очередь в 4 утра.
Медведев: Люди просто были поражены этими возможностями. Это, конечно, очень здорово, но с другой стороны, это был сигнал государству – существующая банковская кредитная система она недоразвита, значит, если людям нужно стоять и так сказать, в очередях по несколько часов для того, чтобы просто зайти в банк, значит, этих банков мало. Что произошло? Вот тот самый аграрный наш основной банк Россельхозбанк, куда эти очереди выстраивались, в результате мы приняли решение, чтобы открыть его филиалы практически во всех районных центрах нашей страны. Хорошо? (аплодисменты)
Соловьев: Пожалуйста.
- Какая поддержка в рамках проекта «Доступное жилье» будет оказана молодым семьям?
Медведев: Вы знаете, может быть, это как раз важнейшее направление в той программе, которая есть сегодня, в программе «Жилище». О чем идет речь. Мы полагаем, что для молодых семей должна использоваться так называемая льготная ипотечная схема, которая включает в себя возможность получить кредит на несколько более лучших условиях, чем для других. Поэтому есть федеральная составляющая и региональная составляющая. И все они направлены на то, чтобы кредитная ставка была меньше и соответственно кредит был более доступным. Есть еще аграрная составляющая. Дело в том, что у нас катастрофическая нехватка молодых и квалифицированных людей на селе, в деревне.
Соловьев: То есть надо их туда завлечь.
Медведев: Надо их туда завлечь. Как завлечь? Понятно, что завлекать можно в том числе при помощи жилья. И поэтому там в рамках программы социального развития села тоже предусмотрено дополнительное финансирование для того, чтобы молодые люди, молодые специалисты, это и аграрии, и так называемая сельская интеллигенция, могли, приехав туда, сразу получить дом. Вот такие меры.
Соловьев: Пожалуйста.
- Дмитрий Анатольевич, хотелось бы вернуться к теме коррупции, о которой сегодня было сказано не так много, но тем не менее из-за которой буксуют наши национальные проекты. Вот на Западе, в Европе, во всех странах мира цивилизованных функции контроля за деятельностью чиновников и исполнительной власти принадлежат сильному парламенту, с полномочиями, которые нашим депутатам даже и не снились. И вопрос у меня в этой связи такой: когда исполнительная власть в России поделится своими полномочиями с законодательной, когда у нас будет сильный парламент, когда у нас будет институт парламентского контроля? Спасибо.
Медведев: Вы знаете, я думаю, что набор юридических инструментов, который есть у Государственной думы и у Совета Федерации, не менее сильный, чем у других парламентов. И законодательство о их деятельности абсолютно современное и соответствующее мировым традициям, мировым стандартам. Вопрос в том, насколько часто и насколько интенсивно депутаты своими возможностями пользуются. Я думаю, что все-таки за последние годы в какой-то мере движение вперед в этом направлении произошло. И приведу пример один. Мы долго говорили об институте парламентского расследования. У нас его не было. И буквально полтора года назад соответствующий документ был принят. Сегодня наши уважаемые депутаты если считают правильным, могут возбудить процедуру парламентского расследования. А это такой, знаете, очень мощный рычаг влияния, прежде всего, на исполнительную власть. Потому что очутиться в центре парламентского расследования для любой исполнительной власти – штука крайне неприятная. Так что наши коллеги, которые заседают в Государственной думе и в Совете Федерации в этом смысле имеют все рычаги влияния. (аплодисменты)
Соловьев: Пожалуйста.
- Дмитрий Анатольевич, скажите, а будут ли в будущем более защищены участники долевого строительства?
Медведев: Значит, некоторое время назад мы внесли изменения в законодательство, в частности, в тот закон, который, к сожалению, оказался не очень удачным, так называемый 214-й закон и который послужил благодатной легальной базой для того, чтобы совершить вот те манипуляции с долевым строительством, которые привели к очень печальным для многих людей результатам. Сейчас юридическая защита от соответствующих проблем существует. В то же время я полагаю, что все-таки всем нам нужно при принятии соответствующих важных в своей жизни решений самым внимательным образом изучать кредитоспособность организации, которая занимается строительством, просто понимая, что любое вложение, как бы это ни звучало печально, это всегда риск. Так есть во всем мире. Государство обязано создать защиту от наиболее рисковых схем, а сам дольщик должен все-таки взвешивать для себя те или иные последствия, которые связаны с его инвестированием.
Соловьев: Не вкладывайте ваши деньги в поле чудес в стране дураков.
- Меня зовут Антон Назаров. Дмитрий Анатольевич, у меня к вам такой вопрос. Вот вы действительно много ездите по стране, инспектируете, как реально реализуются ваши и наши национальные проекты, о чем нам много и регулярно рассказывает наше центральное телевидение. Вот вам не кажется, что многое из того, что вы видите на местах, далеко не то, что есть на самом деле, а то, что мы и вы хотите видеть.
Медведев: Я надеюсь, что я пока не сильно оторвался от жизни. Наоборот, вот те поездки, которые происходят, помогают все-таки держать в поле зрения ситуацию в разных местах. И я пока способен отличить, когда траву что называется покрасили перед моим приездом - такое, конечно, тоже бывает - поэтому обмануть в этом смысле, я думаю, меня не очень легко. Другое дело, что всякий раз при посещении региона того или иного сталкиваешься с ситуацией, когда видишь, что существует, ну, просто разное понимание того, как нужно решать соответствующие проблемы. Кто-то более продвинулся, допустим, в жилищной сфере, а кто-то пока ищет какие-то подходы, которые можно было бы реализовать в этом регионе. Это действительно есть. Но это не повод для критики, это, скорее, возможность просто, так сказать, обсудить все эти вопросы и какие-то принять разумные решения, привязанные уже к конкретной местности. Вот поэтому я думаю, что сегодня очень сложно что-то спрятать или же, наоборот, выставить напоказ. Люди все равно не дадут это сделать, все равно, когда, допустим, придешь там на какой-то строительный объект, даже если дяденьки в галстуках и будут что-то рассказывать, что бы им хотелось, люди, стоящие рядом, а они всегда есть рядом, они покажут верное направление. Так что, как говорят, сибиряков не обманешь. (аплодисменты)
Соловьев: Дмитрий Анатольевич, вы говорили о том, что много ездите по стране. Вы наверняка не могли не заметить колоссальный рост самых жутких ксенофобных настроений, с другой стороны, власть решает свои вопросы важные политические, защищая наших граждан в Грузии, начинает где-то не то что перегибать палку, но вовремя не говорит безумцам «стоп». Доходит до того, что уже всех граждан с грузинской фамилией начинают преследовать. На этой неделе дошло до такой глупости как изъятие из книжных магазинов книг даже Окуджавы. Потому что фамилия политически некорректная.
Медведев: Да ладно.
Соловьев: К сожалению, это правда. К большому сожалению. Просто хотелось, чтобы кто-то из руководителей страны обратил внимание на то, что мы постепенно скатываемся в какое-то жуткое эмоциональное состояние. Не хочется стыдиться за страну.
Медведев: Тот микроклимат, который складывается в стране, состоит в том числе и из нашего персонального отношения, а не только из отношения власти или взаимоотношения власти с тем или иным государством. Это не та идеологема, которая навязывается властью сверху. Что же касается действий отдельных чиновников, о которых вы говорите, конечно, дураков-то достаточно, и под любой межгосударственный конфликт всегда можно найти обоснование для того, чтобы начать какие-то совершенно бессмысленные, а как правило, еще и вредные действия в отношении значительной части людей, которые проживают в стране. Но с такими явлениями, с такими вещами нужно просто жестко поступать. Значит, если такие факты есть, когда, допустим, происходит изъятие книг или же расправы на национальной почве, нужно уголовное дело возбуждать и к ответственности привлекать.
Соловьев: О, хорошо бы на парочку таких дел посмотреть. Главное, чтобы они еще бы до суда дошли.
Пожалуйста.
- Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич. Меня зовут Корпенко Алексей. Меня интересует такой вопрос. В последнее время в средствах массовой информации часто муссируется привлечение крупного бизнеса к реализации национальных проектов. Один из последних проектов – это создание бизнес-школы в Московской области. Планируется привлечение среднего и малого бизнеса к реализации национальных проектов?
Соловьев: Если найдем – привлечем.
- Он есть, но скрывается. Он просто не так виден.
Медведев: Алексей, спасибо вам за этот вопрос. Я бы даже сказал, что это не муссируется, а это на самом деле соответствует действительности. Крупный бизнес с большим удовольствием занимается вопросами образования, и мы этому рады. В том числе этот пример с бизнес-школой, которая действительно в рамках национального приоритета создается в Подмосковье. При этом государство на это не тратит ни копейки. Это уже неплохо. И плюс возникает новая школа, аналогов которой в России нет. Потому что у нас есть блестящие университеты, совершенно фантастические, с глубокими академическими традициями. Но у нас пока не было и до сих пор нет современных бизнес-школ, где бы готовили специалистов европейского и мирового уровня. Вот одна из таких школ появится в Подмосковье. Вторая такая школа должна быть в рамках национального приоритета создана в Петербурге. Там, правда, на базе Санкт-Петербургского университета. Там немножко другой принцип. И то, и другое - пример вот того самого частно-государственного партнерства, о котором сейчас много говорят. Но это не значит, что это дорогу здесь мы открываем только для частного крупного бизнеса. Естественно, что если есть бизнесмены поменьше, которые хотели бы заниматься этими вещами, что называется, welcome!
(аплодисменты). Вопрос в том, чтобы создать соответствующий механизм их привлечения. А вот это как раз тот самый капитал, как мы его называем, целевой капитал, или же английский термин, не вполне, правда, может быть, адекватный endowment , который мы планируем развивать. При помощи этого механизма не только крупный, но и средний, и небольшой по объему бизнес мог бы участвовать в решении не только образовательных, но и других социальных задач: и задач в области культуры, и задач в области спорта – вот это та идея, которую мы сейчас активно продвигаем.
Соловьев: Такая форма поддержки меценатства?
Медведев: Да. Но прежде всего, это, конечно, форма поддержки бюджетных социальных учреждений и частных социальных учреждений, потому что на самом деле нужно поддерживать и такие, и такие. Но большая часть, конечно, у нас пока состоит на государственном бюджете. То есть это дополнительный источник финансирования, который можем им дать.
Соловьев: Пожалуйста.
- Добрый вечер. Вопрос, может быть, узкий, но он интересен, как минимум, трем миллионам людей, проживающим в Красноярском крае. Полгода назад приблизительно было принято решение о создании Национального университета в Красноярске. Вопрос пока не сдвинулся с точки, потому что не принято постановление правительства, которое разграничит полномочия и разграничит схему финансирования. Скажите, в каком состоянии сейчас находится этот процесс, и как все-таки будет финансироваться?
Медведев: Вот это как раз, может быть, такой очень показательный пример, когда и федеральная власть оказалась не готова к тому, чтобы быстро решить проблему. Я специально несколько раз погружался в проблему создания Красноярского университета. И инициатива, как принято говорить, которая сформировалась на местах, она в полной мере есть: ректоры хотят объединяться, губернатор готов помогать. В то же время документы, которые должны были быть подготовлены вот здесь у нас, оказались не состыкованными с общими правилами, по которым происходит создание, реорганизация и ликвидация высших учебных заведений. И на это, к сожалению, потребовалось больше времени, чем мы полагали. Значит, какой из этого вывод. Никакой трагедии нет, более того, я считаю, что хорошо, что не наломали дров, потому что было бы хуже, если бы создали новое учебное заведение, не решив ряд юридических проблем, довольно сложных, кстати. В результате те студенты, которые поступали в один вуз, получили бы диплом от другого вуза, да еще иного образца. Поэтому все, что делалось, пусть и долго, направлено было на то, чтобы защитить, прежде всего, выпускников будущего Федерального Красноярского университета. Значит, сейчас документы готовы, и в ближайшее время я их внесу на утверждение. Одновременно полагаю, что через некоторое время просто потребуется приехать уже в Красноярск и посмотреть, насколько подготовились местные власти и университеты к предстоящему объединению, потому что это всегда не такой легкий процесс. Это и организационные вещи, и материальные составляющие, которые необходимо соединить, и, извините, амбиции, потому что объединять несколько вузов воедино – это трудная задача. (аплодисменты)
Соловьев: Пожалуйста.
- Дмитрий Анатольевич, мне хотелось бы задать следующий вопрос. В рамках реализации аграрного национального проекта собираетесь ли вы принимать какие-либо меры по тому, чтобы способствовать проникновению продукции наших российских фермеров на рынки? Или вы считаете, что профинансировали и все, а дальше сами прорвутся?
Соловьев: Правильно. То есть теперь еще Медведев должен лично сесть за руль автомобиля, довезти до рынка, поставить палаточку, да. Лоточки, ценник...
Медведев: Значит, на самом деле действительно в течение достаточно значительного числа лет складывалась ситуация, когда собранный хороший урожай либо было очень трудно дотащить до рынка, либо, значит, этот урожай на корню покупался так называемыми «посредниками», перекупщиками, естественно, за бросовые цены, а потом выставлялся уже на рынки по соответствующим рыночным ценам. Ни та, ни другая ситуация наших сельхозпроизводителей, естественно, удовлетворить не может, потому что либо гибнет товар, либо за него не получаешь нормальных денег, продаешь все совсем задешево. Значит, поэтому одним из направлений в национальном проекте является создание нормального количества перерабатывающих кооперативов и нормальной сельхозкооперации. Потому что именно она-то и должна аккумулировать те виды продуктов, которые собраны, и поставлять их на рынки. А по-хорошему эта сельхозкооперация и рынком этим должна владеть, сама обеспечивая там порядок, чтобы там не было надоевших всем посреднических структур, чтобы там не было дикого криминалитета, который сегодня там собрался, и чтобы там все-таки продажа товаров происходила в нормальных цивилизованных условиях.
Соловьев: Дмитрий Анатольевич, спасибо большое. Вот у меня сложилось такое впечатление, что новые люди во власти гораздо прогрессивнее, чем устоявшаяся каста чиновников, и что у нас по-прежнему страшная мечта, что Президентом России станет Старик Хоттабыч, выдернет волосок - и все станет замечательно, все остальные могут ничего не делать. Но вы сами сказали, что общение с людьми является одной из самых эффективных форм контроля за тем, как идут национальные проекты. Так что, пожалуйста, приходите к нам еще. И такую возможность мы вам с радостью предоставим пообщаться с нашими уважаемыми зрителями.
Материал по теме:
Владимир Соловьев: "Выдвижение Дмитрия Медведева - это победа Владимира Путина"
11.12.2007, 17:28
